Зачем нужна астрономия в школе

В ближайшее время пошла еще одна волна протестов-требований на тему отмены преподавания астрономии в школе. Аргументы различные — от антирелигиозно-философских до инноваторских («астронавтика — наше все»). Казалось бы, мне по роду деятельности нужно быть всеми конечностями «за», потому я очень поражаю собеседников, когда говорю, что отношусь к этой идее более чем прохладно. Так как всякий раз повторять одни и те же аргументы несколько наскучивает, попробую выложить их один раз в письменном виде.

Начну я с уже сейчас старой (лет 10 прошло) истории. Как понятно, в те времена все школьные предметы относились к тому или иному «компоненту» — федеральному, региональному или школьному. Смысл состоял в том, что «федеральный» предмет в соответствующем объеме должен преподаваться во всех школах страны, «региональный» — во всех школах субъекта РФ, а «школьный» школа может преподавать или не преподавать зависимо от ее, школы, желания и возможностей.
В 90-х годах астрономию «исключили из школьной программы» — она оказалась предметом «школьного компонента». В разных регионах России это привело к разным последствиям, но в Петербурге в большинстве школ этот предмет не преподавался.

И вот лет десять назад один из наших сотрудников (астрономических отделения/института СПбГУ), ребенок которого как раз пошел в 11-й класс, обнаружил, что предмета «астрономия» у ребенка в расписании нет. Сотрудник — человек достаточно целеустремленный и настойчивый, он загорелся идеей, что астрономию в школы надо вернуть. и смог в масштабе Петербурга это сделать. Два-три письма, несколько подключенных к проталкиванию «шишек» — и астрономия в Петербурге стала «региональным» предметом, обязательным к преподаванию во всех 11-х классах школ города.

Это была прелюдия — а теперь начинается основная часть истории. Узнав о нововведении, школьные учителя физики (на которых «свалили» астрономию) немедленно взвыли. Программ нет, поурочно-тематического планирования нет, учебников нет (старые томики Воронцова-Вельяминова почти все школы успели сдать в макулатуру или иным образом от них избавиться), рабочих тетрадей нет, методического обеспечения нет. короче говоря, жить нельзя и предмет преподавать тоже нельзя.

Узнав о вселенском вое, вовлеченные в процесс люди призадумались, и, чувствуя, по-видимому, некоторые угрызения совести, взялись по мере возможности затыкать дыры. Учебники астрономии удалось закупить (они в России есть в нескольких вариантах, тогда как раз появилась пара новых и переиздали старые), программу, планирование и рабочую тетрадь соорудила еще живая кафедра теоретической физики и астрономии РГПУ им.Герцена (это местный пединститут), а на методическое обеспечение и повышение квалификации подрядили имеющихся в Петербурге астрономов (благо их много — университет, академические обсерватория и институт, отдел в ФТИ и понемногу в нескольких других местах).

И вот тут-то началось. оказалось, что просто рассказывать учителям про что-то астрономическое и снабжать их книжками (интернет-ссылки тоже давались, но тогда ими мало кто мог воспользоваться) — это мало. Быстро выяснилось, что основная масса учителей хочет, чтобы им надиктовали набор текстов, которые они затем будут зачитывать ученикам — и какие-то более интеллектуальные методы обучения их не устраивают. При всем этом текст должен быть «без формул» (о чем потрясенно рассказывал один из лекторов, пытавшийся ввести в текст страшную формулу третьего закона Кеплера), «без английских сокращений» (например, Hubble Space Telescope был должен называться не HST, а обязательно «КТХ») и т.д.

В конечном итоге среди трех сотен учителей нашлось человек пять-шесть, которым было интересно и которые были в состоянии усваивать информацию. По странному совпадению оказалось, что эти учителя и так сохранили у себя в школах преподавание астрономии.

Года через три-четыре мы попытались заняться выяснением того, что, собственно, творится в школах. Официальные каналы для этого полностью не годятся, но олимпиады и приемная комиссия факультета помогали собирать статистику неофициально.

Итог был таким. В Петербурге около семьсот школ. Примерно пятьдесят из них — специнтернаты (не для особо одаренных) и т.п. и их можно было всерьез не учитывать. Из оставшихся шестьсот пятьдесят примерно сто пятьдесят тем или иным способом официально отвязались от преподавания астрономии. В оставшихся пятьсот она вроде бы была, но около сто не вписывали ее даже в аттестат («нет учителя»). Еще примерно сто тридцать ограничивались исключительно записью в аттестате (либо копией оценки по физике, либо «пятеркой» всем). Еще около сто пятьдесят школ имели уроки астрономии официально, но реально использовали их для физики (или какого-либо другого предмета — от математики до ОБЖ — если «астроном» вел этот предмет). Из оставшихся в семьдесят школах в качестве астрономии рассказывалась какая-нибудь чушь — обычно, на уфологические или астрологические темы. Еще в тридцать учитель зачитывал учебник с выражением или без оного и задавал на дом рефераты, и исключительно в оставшемся десятке или двух действительно преподавалась астрономия (не всегда удачно, но делались хотя бы попытки).
В конечном итоге в тот момент, когда «компонентная» система скончалась, то, что вместе с ней в школах Петербурга упразднена астрономия, почти никто не заметил. Тем, где она действительно была, она и осталась — где-то в виде раздела физики, где-то как отдельный предмет, официально считаемый «очередной физикой», где-то в виде элективного курса или факультатива.

Причины всего этого очевидны, и они никуда не денется, даже если завтра во всех школах России введут по десять часов астрономии в неделю.

Во-первых, в России способны преподавать астрономию (а не читать вслух учебник) и могут и хотят работать в школе пара сотен человек, не больше. Это кое-как может покрыть потребности одного крупного города (если один такой человек будет работать в двух-трех школах), но не всей страны. Соответственно, во всех остальных случаях попытка преподавания астрономии приведет либо к рассказам баек про НЛО, либо к убиению остатков интереса к этой науке чем-нибудь вроде заучивания списка созвездий наизусть, либо к простой перекидке выделенных часов «втихую» на физику или что-то еще (и последний вариант — самый лучший).

Во-вторых, астрономия — физико-математическая наука, причем далеко не самая простая. Почти все ее хоть сколько-нибудь интересные результаты можно изложить (пусть даже в простейшей форме) только после появления соответствующей математической и физической базы. В существующих сейчас условиях это имеет смысл исключительно в физико-математических школах и классах, и то далеко не во всех. В обычных же школах, где в старших классах два часа физики в неделю (если физика есть как отдельный предмет, а не как кусочек «естествознания»), астрономию преподавать просто невозможно, ну и по правде не надо.

В том виде, в каком астрономию предполагается вернуть в школы, сделать это невозможно. Точнее, возможно — если сейчас полностью перетряхнуть всю систему среднего образования и систему подготовки учителей, то лет через десять-пятнадцать, возможно, появятся люди, которые смогут вести этот предмет, и им будет где это делать. Но на практике этого нет и явно никогда не будет.

Можно было бы пойти по более разумному пути. Оставить «описательную» часть астрономии в 5-6 классе, когда всем еще все интересно, и для всех выпускников ограничиться именно этим. А в 10-11 классах преподавать астрономию в нормальном объеме и на нормальном уровне — но исключительно в физико-математических школах, там, где это еще можно сделать. Но в любом случае надо о чем-то думать — просто так хотеть, чтобы «все было», не думая, как это будет реализовываться на практике, явно не стоит. В интересах самой же астрономии.